На Рождество я был конфирмирован в лютеранской церкви. Удивительным образом я шёл к этому на протяжении всей жизни: посеянные в детстве семена, в сочетании с жизненным опытом, сделали мою этику близкой к лютеранской. Ну и — есть много разных моментов, привлекательных для меня в лютеранстве (многие из которых являются общими для протестантов).
Хотелось бы, не углубляясь в богословие, о них рассказать — преимущественно о внешней стороне и о практике.
Важно отметить и то, что развилок у меня хватало: я общался с адвентистами седьмого дня, мне проповедовали мормоны, я видел вменяемых православных батюшек, по-христиански живущих очень хороших православных, видел светлую православную молодёжь, мой друг ходил на курсы катехизации, где они ходили на службу в разные храмы, им рассказывали про литургию, давали пояснения по ходу — и у меня была такая возможность, с католиками общался мало, пересечений именно с приходской жизнью, мероприятиями для молодёжи не было, но в последние годы и, как минимум, один практикующий католик сравнительно недалеко от меня был. Тем не менее, в итоге я оказался на курсе Основы христианской веры в Яани Кирик (эстонской церкви святого Иоанна) — её я выбрал из нескольких церквей Санкт-Петербурга, где можно было пройти этот курс — по двум причинам: во-первых, удобно (минут 25 пешком от моего дома), во-вторых, хорошие впечатления от самой церкви (был несколько лет назад на концерте). Курс обострил мои отношения с христианством, выявил множество вопросов именно к Учению, в особенности — к тому, что с практикой оно не очень согласуется. В конце я, правда, понял, что к Реформации у меня вопросов меньше, я считаю её благом для христианского мира, а к Церкви — наоборот — вопросов больше (именно поэтому воцерковление в православной Церкви я никогда не рассматривал). Выяснилось и другое: моя собственная этика близка к протестантской! И она явно стала ближе с годами, с опытом (хотя зёрна были уже в юности).
Может быть, дело — в том, что в моём детстве были хорошие книжки, написанные протестантами, преимущественно, лютеранами? 🙂
- Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями — одна из первых книг, очень важная, ценная для меня
- Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие — не первая, но — заметная
- Муми-тролли — пришли ко мне поздно, читал только Шляпа волшебника, но — люблю! 🙂
- Сказки Андерсена — в пересказах бабушки и самостоятельном прочтении
- Серебряные коньки
- Легенда об Уленшпигеле
- персонажи Астрид Линдгрен: про Карлсона читал (+отечественный мультик, конечно), про Эмиля смотрел шведский фильм, про Пеппи — кажется, отечественный — именно Пеппи прошла как-то по касательной
- Маленький Мук
- … (возможно, я что-то забыл, но… оно и не так важно, видимо)
По формальным признакам подходящие Том Сойер и Гекльберри Финн, равно как и Мэри Поппинс стоят особняком — другие впечатления! Как и англикане (давшие множество ответвлений в Америке) стоят особняком от континентальной Реформации (Лютер и Кальвин). Надо сказать, что Диккенса я почти не знаю и… не очень-то люблю — не так давно смотрел фильм (британский, хороший) «Большие надежды» — я бы сказал, что это — английский Достоевский (которого я не люблю)
Храмы.
Яркого эмоционального опыта именно с лютеранскими нет. Но в целом — нейтрально-позитивное восприятие готики (а даже сравнительно новый лютеранский храм — это большой и высокий зал с органом внутри и соединённой с ним колокольней — отсылка к готике есть), но — всё очень индивидуально — что-то нравится, что-то не впечатляет. Это — снаружи. Изнутри — минимализм (особенно, в немецкой традиции): голые стены, скамьи, крест, у немцев — может быть бюст Лютера.
Яркими были впечатления внутри католических соборов — чувствуется устремлённость вверх — если представить, что ещё и орган звучит (что вполне реально, я, просто, не попадал в такие моменты — даже попадая на службу, я промахивался, попадая на чтение или проповедь, но не на пение) — Душа должна воспарять в такие моменты!
Православные: луковки-маковки на дух не переношу, но красивые храмы (барокко и неоклассицизм) тоже есть (и немало), немало и приятных по атмосфере внутри храмов. Но службу православную я не воспринимаю совершенно! Не люблю пение, мало что понимаю на церковно-славянском, при этом, литургия в целом — сложнее, чем в западном обряде, а внимания к обрядовой стороне — больше — шаг вправо, шаг влево, малейшая ошибка по незнанию — легко нарваться на осуждение
В то же время, в лютеранской Церкви прямо не прописанные и не запрещённые в Писании обряды — адиафора (то, что не влияет на спасение) и «Община Божья в любом месте и в любое время имеет власть, согласуясь с собственными обстоятельствами, изменять подобные церемонии«.
Помимо обрядов есть таинства — их в лютеранской церкви всего 2:
- крещение,
- причастие
Иногда можно услышать «два с половиной» — некоторые относят к таинствам частную исповедь. У православных и католиков таинств больше.
На самую первую встречу Курса (нулевую, по сути) я пришёл со своим четвероногим другом, гостившим у меня в то время, а встреча проходила в большом (богослужебном) зале — это стало поводом для просвещения мимоходом:
в православной Церкви после этого надо было бы переосвящать Храм, а у нас — МОЖНО, — настолько dog friendly оказалась (совершенно неожиданно) лютеранская церковь! Дорогого стоит! Как говорится, попробовал бы он это в православном храме… 🙂
Интеллектуальная атмосфера на Курсе была прекрасна! У нас были дискуссии, неудобные вопросы,… — мы не щадили Пастора, особого пиетета не было — лютеранская церковь оказалась местом для дискуссий (в стране, где парламент таковым не является)!
И тут мы подходим к ещё одной особенности, симпатичной для меня в лютеранстве (справедливо для протестантизма в целом): грань между священнослужителями и мирянами почти стёрта. Пастор — не особое существо, резко выделяющееся даже внешне, не посредник между Богом и человеком (как священник в православии и католицизме), а — скорее, Учитель — как мулла у мусульман.
Кстати, у лютеран (точно, но — возможно, что у протестантов вообще) принять исповедь может любой христианин. И не только принять исповедь, но и отпустить грехи. Только пастору церковное право предписывает соблюдение тайны исповеди, а с обычным прихожанином — возможны варианты — по совести
Идея, что любой труд достоин уважения (можно сказать: все работы хороши!) — лютеранская
Лютеране поощряли чтение, всегда — поскольку Sola Scriptura — безусловный авторитет Писания, Библию нужно читать! — именно поэтому Лютер сделал перевод Библии на понятный народу немецкий язык, заложив основы немецкого литературного языка
Среди лютеран уровень грамотности даже крестьян уже давно был очень высоким, близким к 100%.
Одной из моих претензий к христианству является глубокое невежество в отношении человеческой природы: методы работы с Душой мы видим в рассказе Л.Н. Толстого «Отец Сергий» — христианство не психологично, травматично — внутренние конфликты заканчиваются отрубленными пальцами, ибо культура не предлагает ничего лучше (и нельзя тут кивать на невежество, якобы герой чего-то не знал, а в культуре всё есть — отец Сергий и светское образование получил, и с практиками Церкви знаком был!), но и с телом — не лучше — медицина христианского мира XV-XVI веков чудовищна! Всё, что было работающего — либо наследие античности (Гиппократ, римские врачи), либо труды Авиценны (арабский врач Ибн Сина), либо травники, знахари,… — народная медицина, восходящая к язычеству — полторы тысячи лет христианства не дали почти ничего! И ладно бы Европа — крушение Западной Римской империи было чудовищной катастрофой, после которой лишь через тысячу лет (веку к XV) уровень жизни в Европе достиг уровня Рима — но и в Византии (сохранившейся Восточной Римской империи) мы видим лишь лучшую сохранность античного наследия. Ситуация меняется в XVII-XVIII веках — тогда начинается бурный прогресс, правда, тут уже — Бэкон, научный метод, эксперимент,… — идеи не христианские (хотя, может быть, и не противоречащие), и… — сюрприз-сюрприз — в протестантских странах дело идёт веселее! Правда, с Душой — по-прежнему, не лучше — христианскую культуру должен благодарить доктор Фрейд, именно христианство поставляло пациентов для его клиники неврозов, именно христианство ответственно за невротизацию!
Как бы там ни было, первые века после Реформации в протестантских странах наблюдаются бурное развитие науки и рост экономики.
Заглянув в «Малый катехизис» Мартина Лютера, я был под большим впечатлением от того, как в лютеранстве трактуется соблюдение заповеди Не укради:
Не укради.
Что это значит? Мы должны бояться и любить Бога так,
чтобы не лишать ближнего своего денег или имущества его,
и не присваивать себе чужого путем нечестной торговли или
мошенничества. Но нам следует помогать ближнему своему
в сохранении и преумножении его имущества и средств
существования.
Такая вот протестантская этика! Может быть, здесь — корни уровня жизни лютеранских стран?
В мировых рейтингах коррупции мы неизменно видим в числе самых чистых стран множество лютеранских: Дания, Финляндия, Швеция, Норвегия, Германия, — а также Новую Зеландию (англикане), кальвинистские Швейцарию и Нидерланды и примкнувший к ним Сингапур 🙂
Наверное, коррупция не очень согласуется с трудовой этикой протестантов 🙂
А вот — «Петербургские трущобы» Крестовского:
Известно, что соберутся два или три немца, там тотчас же созидается у них Bund и Verein – непременно Verein, без Verein’a тут никак не обойдется; только этот Verein, при всей своей торжественности, бывает у них всегда безобиднейшего, буколического свойства, и чем невиннее, тем торжественнее. По свойству и качеству этих ферейнов, все немцы подразделяются на немцев поющих, немцев танцующих, немцев гимнастирующих и немцев стреляющих, или, лучше сказать, воинствующих
Всеволод Крестовский, «Петербургские трущобы»
Если так — наверное, я немец! В юности это было очень и очень моим — именно Bund/Verein — объединение по интересам, взглядам, склонностям — а как же без этого? Немцы Петербурга — это лютеране — рядом с громадным Смоленским православным кладбищем (с часовней Ксении Петербуржской) есть существенно меньшее, но тоже немаленькое Смоленское лютеранское кладбище
Но — вернёмся же к зарисовкам по пути:
в ноябре для нас была сделана служба с комментариями — я впервые посетил службу — и решил сделать это регулярной практикой — на удивление легко это вписалось в мою жизнь, меня устроило всё: время, место, происходящее. Ну, ОК — происходящее — с оговорками: многие гимны кажутся слащавыми (молодёжный сборник — вообще жуть, звучащее на службе отторжения вызывает меньше, но петь я это (большую часть) не могу) — текст, петь я это не могу, но музыка — музыка и хор всё спасают! Орган — бальзам для Души!
Могу отметить лёгкий, трудно уловимый позитивный эффект от этой практики.
И да — мы вообще никак не дискриминировались на службе — лишь во время причащения мы могли подойти лишь за благословением, пропустив вперёд причащающихся. Заходили, занимали любое место, точно так же могли взять сборник гимнов (кстати, там шпаргалка по литургии есть, Символы Веры и Отче Наш) — у православных такой практики нет (как и лавочек). Впрочем, лавочки-лавочками, но — половину службы (если не больше) мы проводим стоя: стоим во время крестного хода, чтений Писания, коллективной исповеди, Символа Веры, молитвы Отче наш, общей молитвы прихода, сидим во время проповеди, некоторых гимнов,… После службы — обед и чаепитие в приходской комнате — гости церкви также могут участвовать наравне со всеми.
Мне доводилось слышать о том, что гиюр (приём в иудаизм) проводится так долго (не менее года), чтобы человек усвоил иудейский образ жизни, принял его, можно сказать, стал иудеем — чтобы обряд стал формальностью, фиксирующей то, что и так произошло уже. Примерно так прошёл мой путь к лютеранской Церкви — не было момента качественного скачка ни в жизни, ни во время Курса, ни на конфирмации — шло накопление, и количество переходило в качество. Деистом я был, к христианству — продвинулся, сделал шаг. Как же так? Воцерковился — и не христианин? — Судя по тому, что Апостольский Символ Веры вполне могу принять без отторжения — христианин — неразрешимых противоречий с христианством у меня нет, есть неприятие/неполное приятие/непонимание/особое мнение по некоторым вопросам — возможно, я — еретик (за 2 тысячи лет каких только ересей, каких только разновидностей отношения и к Троице, и к природе Иисуса, и ко многим другим вопросам не было!), возможно, я — протестант, но не лютеранин, возможно, я лютеранин, но расхожусь с пастором (конкретным), возможно, я лютеранин, но… просто, не совершенен — грешен — вполне может быть — но все эти вопросы вполне могут быть разрешены в Церкви, разрешены в Церкви легче, чем за её пределами! Возможно, наш пастор прав: «Негоже христианину быть без дома!». Я присоединился к общине — ещё одному сообществу, кажется, принимающему меня. А с вопросами Веры — разберёмся — поговорим ещё с пастором, обсудим на курсах, почитаем, поживём,… — с Божьей помощью!
Выявятся неустранимые противоречия, моменты, неприемлемые для меня или общины — разойдёмся — пока к этому предпосылок нет, я — лютеранин не хуже многих!
Фото с конфирмации можно увидеть в последнем выпуске моей рассылки (текст там частично пересекается с этим).
Тема богатая — возможно, по ней можно и ещё что-то добавить, но пока — как-то так
Начнём с нуля... 